Отступник - Страница 46

Трудно было не прислушаться к такой угрозе. Альтон не имел другой семьи, кроме усыновившей его семьи Ган'етт. Если СиНафай от него отвернется, союзников у него не будет.

– А какие планы у СиНафай…. у Матери СиНафай…. в отношении Дома До'Урден? – спокойно спросил он. – Расскажи, как я смогу отомстить, тогда, быть может, мне удастся вытерпеть эти мучительные годы ожидания.

Мазой знал, что здесь надо быть особенно осторожным. Его мать не запрещала рассказывать Альтону о ее замыслах, но Мазой понимал: если бы она хотела посвятить ненадежного Де Вира в свои планы, она сама сделала бы это.

– Пока можно только сказать, что могущество Дома До'Урден сильно возросло и продолжает расти, становясь угрозой для всех влиятельных Домов, – промурлыкал Мазой, наслаждаясь предвкушением возможной войны. – Вспомни, как блестяще, без всяких следов, было осуществлено свержение Дома Де Вир! Многим знатным людям в Мензоберранзане легче дышалось бы, если бы….

Мазой замолчал, решив, что и без того сказал слишком много. По алчному блеску в глазах Альтона он понял, что приманка слишком соблазнительна, чтобы обеспечить терпение Де Вира.

* * *

Немало разочарований принесла Дзирту Академия, особенно в этот первый год, когда ему с упрямой очевидностью открывались многие темные стороны дровского общества, на которые прежде Закнафейн разве что намекал. Он тщательно взвесил уроки ненависти и недоверия, преподаваемые наставниками Академии, сравнивая их с логикой уроков своего старого учителя. Правда казалась невероятной, двусмысленной, не поддающейся определению. Все размышления приводили Дзирта к одному печальному выводу: предательство, с которым ему пришлось – и неоднократно! – столкнуться за свою короткую жизнь, неизбежно исходило от его соплеменников, эльфов-дровов.

Больше по душе ему были занятия физической подготовкой, часы, проводимые в сражениях, в оттачивании хитрых приемов. Здесь, с послушным оружием в руках, он уходил от мучительных вопросов о том, что есть истина и как ее постичь.

Здесь он преуспевал. Уже при поступлении в Академию уровень владения оружием был у Дзирта выше, чем у его одноклассников, и пропасть между ними с каждым месяцем все увеличивалась. Он научился многим приемам защиты и нападения, но зачастую изобретал собственные приемы и усовершенствовал существующие, при этом его нововведения не уступали общепринятым, а зачастую и превосходили их.

Дайнин вначале со все возрастающей гордостью слушал, как превозносят коллеги бойцовские качества его младшего брата. Однако вскоре эти горячие восхваления стали раздражать старшего сына Матери Мэлис. Дайнин был старшим сыном Дома До'Урден, унаследовав этот титул от уничтоженного Нальфейна. Теперь вторым сыном, возможно мечтающим о его, Дайнина, титуле, был Дзирт, который, судя по всему, станет одним из лучших фехтовальщиков Мензоберранзана.

От одноклассников Дзирта также не ускользнул блеск его боевого стиля.

Иногда, по их мнению, это становилось уже чересчур! Они с закипающей завистью следили за вихревым движением сабель Дзирта, справедливо опасаясь, что им самим никогда такого не достичь. Прагматизм всегда был отличительной чертой дровских эльфов. Все эти молодые студенты большую часть жизни провели в постоянном наблюдении за тем, как старшие члены их семей умудрялись извлечь максимум пользы из любой ситуации. Каждый понимал преимущества союза с Дзиртом До'Урденом, поэтому, когда на следующий год подошло время великого состязания, его стали осаждать с предложениями партнерства.

Но больше всех поразило его предложение, поступившее от Келноза из Дома Кинафин, того самого, который в прошлом году так подло обманул его.

– Давай опять вместе, и на сей раз станем первыми в классе, – предложил этот нахальный юнец, когда они спускались по туннелю в подготовленную для боя пещеру.

Он повернулся и как ни в чем не бывало остановился перед Дзиртом, положив руки на рукоятки оружия и широко улыбаясь, словно они были лучшими друзьями.

Дзирт даже не нашелся, что ответить. Просто повернулся и пошел вперед, выразительно поглядывая через плечо.

– Что тебя смущает? – настаивал Келноз, быстро догоняя его.

Дзирт повернулся к нему и прорычал:

– Как я могу действовать заодно с тем, кто так обманул меня? Я не забыл твои штучки!

– Но в том-то и дело: за этот год ты стал гораздо расторопнее, и я был бы просто дураком, если бы снова попытался тебя провести!

– А как еще ты можешь победить? Тебе никогда не удастся одолеть меня в открытом бою!

Эти слова были не похвальбой, а утверждением, с которым Келноз охотно согласился.

– Второе место весьма почетно, – заметил он. Дзирт внимательно посмотрел на него. Он знал, что Келноза может устроить только полная победа.

– Если мы и встретимся в бою, – решительно сказал он, – то только как противники!

Он снова ушел вперед, и на этот раз Келноз не стал его догонять.

* * *

Удача в тот день улыбнулась Дзирту: его первым противником и первой жертвой в великом состязании оказался не кто иной, как бывший партнер. Дзирт столкнулся с ним в том же коридоре, где в прошлом году они вместе начинали защитный маневр, и первой же комбинацией атак свалил Келноза с ног. Ему с трудом удалось удержаться и не воткнуть деревянную саблю между ребер поверженного врага.

Потом он стал пробираться между сражающимися, тщательно выбирая путь и следя за тем, как убывает число оставшихся невредимыми. Ему, с его репутацией непобедимого, приходилось быть особенно осторожным: одноклассники не преминули бы использовать возможность вывести его из строя в самом начале состязания.